Generic selectors
Exact matches only
Search in title
Search in content
Post Type Selectors
Версия для слабовидящих

Баркан навсегда

http://mahavam.livejournal.com/113869.html

В основном в жизни мы встречаемся не с учителями, а с обучающими  чему-то нас людьми. В моём понимании Учитель – это Родитель, отец и мать в одном лице, это человек, который тебя разгадал, расшифровал, увидел – и не ты в него входишь, (потому что это невозможно, немыслимо, ты не смеешь), а ОН входит в тебя и прорастает в тебе и становится тобою – и ты уже никогда не живёшь без него, никуда не идёшь без него, никуда не едешь – он внутри, он родил тебя для того, чтобы стать тобою.

Главным Учителем в моей жизни был и остаётся Семён Аркадьевич Баркан , руководитель моего курса (факультет театральной режиссуры).

24 сентября этого года его не стало. Ему шёл 95-ый год…

Баркан (между собой мы звали его Баркаша) представлял собой целую эпоху, всю историю театральной режиссуры. Он работал с Михоэлсом, помнил Таирова, Немировича, Мейерхольда; тесно дружил со многими ведущими театральными режиссёрами Москвы и водил нас на их репетиции и спектакли; он был непредсказуем и уникален во всём.
В 40-ых Баркан «поднял из руин» театр «Ромэн» и долгое время работал там главным режиссером. Именно он взял в свой театр 14-летнего Колю Сличенко и сделал из него актёра.

Баркан много рассказывал нам о цыганах и очень любил их. С детства он страдал астмой и это было неизлечимо. Одна старая цыганка попросила его остаться после репетиции на 15 минут. С.А. не рассказывал, что она там с ним делала. Но с тех пор все приступы прекратились и болезнь полностью ушла…

Баркан ненавидел разгильдяйства, неточности, лености, тупости и вранья. Он восторгался, как ребёнок, всем талантливым и каждый раз умирал при столкновении с убогим и банальным. «Муси-пуси» и «розовые сопли» для него были непереносимы, но в то же время, если рядом с ним начинала плакать женщина, он готов был сделать что угодно ради её защиты. (Именно благодаря этой своей слабости он был не в состоянии отчислить с курса одну студентку, которая рыдала у него на плече и просила её оставить).

Когда мы поступили к нему на курс, ему было почти 70. Мы никогда не видели его унылым и больным, особенно на репетициях – репетировать Баркан обожал.

Однажды кто-то из студентов пожаловался на головную боль.
- Иди сюда, - сказал Баркан, положил свой дипломат на стол и открыл его. – Смотри.
Дипломат был забит лекарствами и пах корвалолом.
- Так кому из нас легче – тебе или мне?.. – спросил он.
- После таких аргументов и мёртвый начнёт репетировать, - вяло ответил студент…

Вспоминаю ещё такой эпизод.
На 2-ом курсе нам надо было инсценировать рассказ и режиссёрски его воплотить. Студенты зарылись в материалах в поисках чего-нибудь интересного и неизвестного. Я рылась тоже, но потом плюнула и написала рассказ для себя сама, а потом ещё и для своей подруги Ируси, с которой мы вместе учились, по её просьбе.
Подозревая, что педагоги меня за это убьют или попросят перейти в другой ВУЗ, я придумала рассказам других авторов и подала на комиссию.
Комиссию рассказы прошли и мы приступили к их постановке.
К моему удивлению, наши работы по этим рассказам оказались одними из лучших на экзамене.
На банкете в последний день учёбы я в курилке со смехом призналась одной из своих сокурсниц, что рассказы написала сама.
По правилам заключительных посиделок Семён Аркадьевич держал речь и говорил о том, как прошёл экзамен и в чём мы были молодцы. В частности он сказал, что театральная кафедра отметила новых авторов, которых мы нашли.
И тут Снегульская, (моя однокурсница), встала и сказала:
- Я хочу выпить за новых авторов, двое из которых присутствуют за нашим столом, авторов таких-то рассказов – это…
И она назвала мою фамилию.
За столом воцарилась тишина, все вылупили глаза и с изумлением на меня смотрели. От ужаса я начала сползать под стол.
И вдруг зал потряс дикий хохот.
Все начали ржать, как кони, роняя рюмки и бутерброды, пытаясь хлопать и протягивая ко мне руки.
В одно мгновение Баркан оказался на столе и пошёл ко мне между стаканами и тарелками (благо еды было немного) с другого конца стола.
Он протянул мне руку и поставил рядом с собой. Он хохотал вместе со всеми.
- Вот! – воскликнул он, - показывая на меня. – Убила!..

…Неожиданный вулкан по весне, случившийся прямо перед моими гастролями, не позволил мне добраться до Бремена, где последние годы жизни жил и работал Семён Аркадьевич. В Бремене у него был свой театр, «Русская студия», где он и работал до своих 94-х лет. Находясь в разных городах Германии, я ему звонила и мы подолгу беседовали – он просил подробный отчёт, где я бываю, что вижу, как меня принимают т.д. К тому времени он уже плохо себя чувствовал, не репетировал и редко выходил из дома.
Удивительно, но до последнего дня у Баркана оставалась совершенно светлая голова и прекрасная память. Он помнил практически ВСЕХ студентов, зачастую даже их жён, мужей, детей, из каких они городов и чем отличились во время учёбы - к своим ученикам он относился с огромной любовью и уважением.
Последний раз я ему звонила перед отъездом из Марбурга, от Лины с Гришей – Семён Аркадьевич был уже в больнице. Он плохо слышал и говорил с трудом, но не переставал шутить и задавать вопросы.
- Послушай, Манька, - спросил он у меня на прощание. – Скажи, а зачем ты на вступительном экзамене, когда тебя попросили сделать этюд, притащила в кабинет из-за двери целую ораву абитуриентов?.. Ведь они так галдели и орали на твоём этюде, что я до сих пор глухой на одно ухо!..

А я, признаться, за давностью лет уже даже и не помнила о таких подробностях. Но он не случайно говорил: «Моя жизнь осталась в вас, моих учениках». Да, это так. Она осталась, и она уже никуда не уйдёт. Иногда Господь даёт миру людей, которые не умирают никогда…

Последнее письмо в Германию, которое я написала о нём и просила передать (на случай, если мы не увидимся) (я писала в интернет его родственнику Аркадию) было таким (привожу в сокращении):

«…Он сделал для нас и для меня лично так много, что, как бы там ни было, он всё равно всегда со мной, и не только в этой жизни - а и в следующей, и в следующей…
Он сделал нас не только профессионалами в деле, которым мы занимаемся (в любом, потому что режиссура - везде), он сделал нас другими людьми, которых не задавить, не убить на повороте, не загасить в них свет, не задушить желание жить...
Есть редкие люди, которых однажды встречаешь, и они становятся тебе навсегда близки.
А есть такие редкие люди, которых "заглатываешь", и они становятся частично тобой.
Вот такой - Баркан.
И мы так и живём с полным ощущением, что Баркан - вечен.
Как гора Арарат.
Как незримый Бог, который рядом»

(Когда ему прочитали этот текст, Семён Аркадьевич резюмировал: «Если это письмо читать мне каждый день и с выражением, то я начну поправляться прямо на глазах». Надо сказать, что шутил Баркан в любом состоянии, в каком бы не находился)

Чуда не произошло, он не выздоровел.
Но чудо уже случилось в нашей жизни –
мы попали с Барканом в одно время, в одно пространство, на одну Землю.

© 2024 Мытищинский театр драмы и комедии "ФЭСТ", 141008, Россия, Московская область, г.Мытищи, ул.Щербакова, д.6А, телефон: +7(495)586-07-77, касса: +7(495)582-81-81
magnifierchevron-down