На прошлой неделе театр драмы и комедии «ФЭСТ» открыл новый сезон. И первым спектаклем стала премьера пьесы Островского «Свои люди - сочтемся!», заявленная еще в конце прошлого сезона. На постановку классической пьесы был приглашен режиссер Малого театра Владислав Константинов.
Малый театр всегда славился своим умением ставить пьесы отца русской драматургии, недаром его так и называют «Дом Островского», причем ставить их скрупулезно, не допуская отклонения от «буквы и духа» творца. Ожидалось, что Константинов поступит так же. Однако режиссер сильно отступил от «буквы» Островского, сохранив «дух», что, конечно же, гораздо важнее.
Пьеса «Свои люди - сочтемся!» была первым признанным драматургическим опытом Александра Николаевича Островского. Написана она в 1849 году. На тот момент коллизии пьесы были очень острыми, характеры - зеркально точными, купеческий быт - узнаваем, а язык - живым. В целом получилась верная картина тогдашней реальности, настолько неприглядной и страшной, что пьесу вскоре запретили. С тех пор прошло более полутораста лет. Мир сильно ожесточился и при этом стал более терпимым. То, что возмущало современников Островского, сегодня воспринимается довольно спокойно.
Сюжет пьесы сегодня актуален как никогда. Разве мало предприимчивых людей, которые «кидают» своих кредиторов? А подчиненных, способных, не моргнув глазом, «подставить» своих начальников? А юристов, стряпающих за определенную мзду любой компромат? Все это никуда не ушло, лишь приобрело более жесткие формы. Вот это и попытался показать Константинов. Он перекинул мостик из XIX века в современность, сохранив при этом подлинный текст Островского. Ситуации, обыгранные в пьесе, домысливаются и доводятся до логического конца согласно установкам наших дней. 
Из пьесы исчезла ключница, зато появились четыре приказчика. Эти бессловесные персонажи, почти фон, определяют отношение к действиям персонажей. Временами они вырастают в грозную силу, способную, как толпа, в мгновение ока вознести кумира до небес или низвергнуть его с пьедестала. Очень символично выглядят четыре лавки на сцене - то забитые товаром, то совершенно пустые, похожие на современные рыночные контейнеры (сценография Б.Голодницкого). Основным действующим лицом пьесы является Самсон Силыч Большов. Это первая и очень удачная роль в «ФЭСТе» актера А.Аптовцева. Он - стержень спектакля, и к нему как в студенческих этюдах, «пристраиваются» другие исполнители. Особо хотелось бы выделить совершенно неузнаваемого Д.Полянского. После длинной вереницы положительных героев и героев-любовников - вдруг да маленький, подленький, сильно пьющий человечек, одновременно смешной и жалкий.
Хорош и И.Калагин в роли Подхалюзина. Его герой любезен порою до самоуничижения, чувствителен и добродушен, но хватка у него мертвая. Не повышая голоса и не стирая улыбки с лица, он отправит тятеньку в «яму», маменьку в подпол и откажется от всех обещаний. Бывший «мальчик» в доме Большова: выученный и выпестованный своим благодетелем, он хорошо усвоил его уроки. Более того - довел их до совершенства. Большов - самодур, непоследовательный и отходчивый. Лазарь Елизарыч - человек уравновешенный, не любящий незапланированных денежных трат. И как Большов воспитывал его, так и он учит нынешнего «мальчика» Тишку - замечательная работа С.Хапрова. Еще непосредственный и смешной паренек, он усердно усваивает «науку» Подхалюзина. Подрастет и станет приказчиком, правой рукой хозяина, каким был и сам Лазарь Елизарыч при Самсоне Силыче.
Некоторое недоумение вначале вызвала трактовка роли Липочки (Н.Галютина). Купеческую дочку обычно играют неотесанной дурой. Липочка Галютиной очень женственна и даже интеллигентна. Потом вспоминаешь, что Липочку учили играть «на фортепьянах», танцам, французскому языку, и все становится на свои места. Единственная дочка Большовых вполне могла быть и такой рафинированной барышней. Папенька своей аферой разбил ее мечты подняться на ступеньку выше по социальной лестнице. Обманные деньги мужа не сделали ее счастливой, и Липочка, черствея на глазах, утешается походами к модисткам и в магазины.
Маменька Аграфена Кондратьевна (Т.Полянская) стала более значимой фигурой, чем заявлено в пьесе Островского. Ей переданы слова упраздненной ключницы, отчего образ стал более выпуклым и ярким. Забитая мужем жена в результате оказалась единственным человеком, на плечо которого он смог опереться. В этой трагедийной сцене, усиленной режиссером, Полянская становится достойной партнершей Аптовцеву. И, наконец, самый образный персонаж пьесы - сваха Устинья Наумовна (Л.Лобанова). О свахах Островского можно написать целый трактат: об их богатом, сочном языке, об умении находить выход из любой ситуации, женить и выдавать замуж самых безнадежных женихов и невест, их редком даре убеждения. Сваха Лобановой сполна наделена всеми этими талантами, но и ее обошел прохиндей Подхалюзин. Словесный фонтан, которым осыпает обидчика Устинья Наумовна, лишь запоздалое маханье кулаками после драки.
Актеры, занятые в спектакле, проделали огромную работу по овладению навыками старомосковской речи. Язык персонажей Островского сейчас уже сложен для произнесения, а ведь надо его еще соотнести с психологическим рисунком роли и естественно произнести самые заковыристые выражения. У «фэстовцев» это получилось достоверно. Можно сказать, что в творческой палитре театра появилась новая краска, имя которой «драматургия Островского».
"Родники", 21 сентября 2004 г.
