Generic selectors
Exact matches only
Search in title
Search in content
Post Type Selectors
Версия для слабовидящих

Гений тени

Гений тени Олег АНОФРИЕВ: “Родись за час до родов, женись за час до свадьбы, умри за час до смерти...” Пришедшие на спектакль Олега Анофриева начальники крепко задумались

     Песню, как известно, не задушишь, не убьешь. Хорошие песни вообще не умирают! Известный киноактер Олег Анофриев — наш русский “бременский музыкант” — считает, что лучшие свои мелодии он сочинил 10 лет назад. Все это время они терпеливо ждали своего часа. И дождались: еще одним мюзиклом стало больше. На этой неделе в мытищинском театре ФЭСТ — премьера: музыкальный спектакль по пьесе “Тень”, написанный Олегом Анофриевым.
    
Мартовская премьера мытищинского театра “ФЭСТ” — спектакль “Тень” по мотивам пьесы Е.Шварца. Шварца любят вообще и очень сильно его почему-то любят именно в периферийных домах Мельпомены. Наверное, и мытищинская премьера не стала бы громкой и выбивающейся из общего ряда, если бы не несколько “но”. Декорации — бесспорно талантливые, мизансцены — занятные, а автор стихов и песен — вообще народный артист России ОЛЕГ АНОФРИЕВ. Тот самый, который — Теркин, Львенок с Черепахой и “Бременские музыканты” почти все скопом. Им написаны десятки песен, романсов и арий, в частности, к фильмам: “По горам по долам”, “Хорошо сидим”, “Каскадер”, “Как Иванушка-дурачок за чудом ходил”... И вот теперь — мюзикл.     
     19 марта в театре налицо имелся полный аншлаг. “ФЭСТ” — театр муниципальный, с актерскими зарплатами по тарифу и поддержкой городских властей. Мытищинское руководство, в отличие от многих и многих, вовремя поняло, что городской театр нужен, и не особо смущалось соседством с театральным монстром — столицей. Народ едет сюда, в том числе и из Москвы, — маршрутками от “Медведково” и новой знаменитой электричкой, которую уже окрестили “путинкой”. Вот на ней и прикатили театралы подивиться на весьма социальную музыкальную сказку для взрослых. Здесь все черно-белое: кривые домишки, с кривыми окошками, людишки с черно-белыми замашками… И королевство весьма гаденькое: певица-идиотка поет сплошную муть про муси-пуси; принцесса подозревает каждого принца в бубновом интересе к ее дворцу; министра финансов возит по сцене на инвалидной коляске с проблесковыми маячками молодой человек в странных штанах, навевающих аналогии с известными фильмами про большую немецкую любовь; среди всего этого безобразия крутится милая девушка Аннунциата. Есть и еще один персонаж, на которого из-за профессиональной принадлежности можно было и обидеться, но… на правду глупо обижаться, не так ли? Итак, газетчик — Цезарь Борджиа, одно имя дышит ядом. Его ария запомнилась особенно:
     На шумном маскараде,
     где маски, маски, маски…
     Где все, как на параде, и все, как в западне.
     Будь самым-самым первым,
     будь самым-самым модным,
     будь самым-самым лучшим
     И чуточку модней.
     Газета — развлеченье, газета — состязанье, газета — наказание,
     газета — чистый лист.
     Родись за час до родов, женись за час
     до свадьбы, умри за час до смерти,
     Тогда ты — журналист.

     Поэтому разговор с режиссером-постановщиком заслуженным артистом Московской области Игорем Ильиным начинаю с комплимента: похож ваш паразит, ой, похож.
     — Игорь, ваш спектакль социальный. В муниципалитете его уже видели?
     — На премьере были глава, депутаты. Глава сказал, что в постановке прозвучали такие вещи, над которыми пришлось серьезно задуматься.
     — У ваших политизированных героев есть прототипы? Лично мне понравился министр, костюм которого устроен так, что стоит только втянуть голову в плечи, и человека нет…
     — Такие вот они — чиновники: звонишь, договариваешься, тебе обещают помощь, а потом — раз и никого уже нет. Телефоны не отвечают. Олигархи, переводящие за границу даже золотые челюсти, мне кажется, тоже узнаваемы.

 

* * *

 

     — Олег Андреевич, — обращаюсь к самому главному вдохновителю и руководителю проекта Олегу Анофриеву, — о чем этот спектакль?
     — “Тень” о бездуховности. Ведь все это королевство мертво, потому что бездуховно. Съесть — пожалуйста, наряды, пропитанные ядом, — сколько хотите, обмануть — сию минуту!
     Здесь так обыкновенно:
     Интриги и измены.
     Привычные занятия —
     Фальшивые объятия.

     — Какое-то подозрительно знакомое королевство…
     — В спектакле не так все просто, как кажется. Помните песню Тени: “тьмой ночной покрыт секрет рожденья, в тьму уходим, жизнь прожив, опять”. В такие стихи надо вдумываться.
     В финале я сам говорю в микрофон: “Влюбленные покидали королевство и шли навстречу солнцу, и поскольку они были счастливы и совершенно здоровы, следом за ними тянулась длинная черная тень”. Всех победили, головы пришили, но ушли-то с той же самой тенью! Видите, два состояния души, черное и белое, навсегда останутся в человеке. Все дело в том, кто сегодня в вас победит, такой вы и будете.
     — Мне сказали, что песни к музыкальному спектаклю “Тень” были написаны давно.
     — Они существуют с 90-го года. Записанный на пластинку студии Грамзаписи.
     — Сейчас мюзикл как жанр невероятно набрал обороты. К вам часто обращаются за стихами, музыкой?
     — Не-а! Зачем ко мне обращаться, когда все сами напишут? Взял голые рифмы, и получилось сплошное “муси-пуси, джага-джага”.
     — Но есть же ваши “Бременские музыканты”, “Как Львенок и Черепаха пели песню”, которые благополучно живут по сей день... В чем их секрет?
     — Сложно сказать. Каждое произведение искусства живет долго по своим законам. Что касается “Бременских”, то это был первый рок-мюзикл на российском небосклоне, поэтому он и запал в душу сильнее тех, что были потом. Это одна причина. Другая — может быть, сочетание слов и понятий, которые у всех вертелись на кончике языка, но не выскочили. А у кого-то выскочили. Ну что, скажем, такого во фразе “есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется жизнь”? Мы же часто говорим, жизнь — это секунда, миг. А когда эта мысль прозвучала в определенном контексте и с определенной музыкой, песня стала песней века. Я так понимаю.
     — Легко ли написать песню?
     — У кого есть дар божий, тому легко. Но при этом еще надо, чтобы интеллекта и образования хватило. Другой поэт владеет массой отмычек, которые делают песню условно неповторимой. Вот Юра Энтин, постоянно пользуется словосочетаниями знакомыми и давно употребляемыми, но в нужное место поставленными: дороги — дороги, ох, рано — встает охрана. Мы этими словосочетаниями хохмили просто, а он в контексте употребил, и получились неповторимые песенки и арии.
     — Вы говорите о технике, а современные поэты-песенники любят рассуждать о случайности, о пришедшей свыше песне…
     — Я что-то не очень знаю современных поэтов-песенников… В основном это люди, которые употребляют словесные “джентльменские наборы”, зарифмованные глагольными рифмами: пришел — ушел, упал — и встал… и так до неприличного примитива. Конечно, есть и исключения.
     — Кстати, посмотрела “Тень” и впервые озадачилась: что же все-таки может означать “джага-джага”?
     — Ой, не знаю… Похоже на африканские причитания, знаете, как у них бывает “мумба-юмба”, а в данном случае “джага-джага”. Чушь.
     — А как у вас складываются отношения с властью?
     — Никак. Мне присвоили звание народного артиста 15 января этого года на семьдесят третьем году жизни. Хотя все мальчишки, мои ученики и ученики моих учеников, потому что я никогда не преподавал, они уже давно народные. Так получилось потому, что я не очень любил играть много и еще — я всегда уходил от общения с властью. Мне нравится изречение: “Храни вас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь”. Одна из моих эпиграмм заканчивается так:
     Из нас троих я самый дошлый,
     познав законы коллектива,
     друзей, коллег оставив в прошлом,
     Живу свободно и счастливо.

     Мне кажется, что власть всегда смотрела на меня как на (уголовное такое понятие) фраера мутной воды. То есть — что-то не наш человек. Вроде и выпивает, и с женщинами нормально, и все равно не наш! Да и я, сколько мне всяких телеграмм ни присылали, в переписку не вступал.
     — Телеграфируют, значит?
     — Одно время от Зюганова телеграммы шли одна за одной — поздравляю с 70-летием, поздравляю с Днем Победы, желаю того-то и того-то… То есть шел такой не кадреж, а как это сказать…
     — Предвыборное охмурение.
     — Да-да. Добор своих, скажем так. С Жириновским я сразу начал разговор с совета: “Владимир Вольфович, — говорю, — вам уже пора клоунаду бросать, вы ее уже переросли. Вы политик сильный, своего, конечно, определенного плана, но с лицедейством надо прекращать, иначе останетесь на этом поприще пошляком и клоуном”.
     — Даже боюсь предположить, что он вам ответил…
     — Владимир Вольфович сказал что-то вроде: “Спасибо, вы помогайте, учите… Может быть, вы в нашу партию?..” А я ответил, что в его партию не пойду, равно как и в любую другую. Мне хотелось ему дать совет, потому что Жириновский мне симпатичен тем, что правду-матку режет и все равно кому! А для этого надо иметь крепкие нервы — смелости особой не нужно, а нервы нужны.
     — А с Зюгановым как все закончилось?
     — Никак. Я же не отвечал на телеграммы. А потом я не такая важная птица, чтобы за мной гонялись. Вы спросили про власть, я и ответил.
     — Вы пишете пародии, эпиграммы. Есть любимые объекты?
     — Конечно. У меня есть пародия на Бубу, который поет: “ведь не зря театр где-то на Арбате все теперь Вахтанговским зовут”, имея в виду себя, Вахтанга Кикабидзе. Смотрите, вот, с одной стороны, есть грузинская застенчивость, с другой — эдакая самовлюбленность. И вообще — эпиграммы не объясняют! На Гафта есть две...
     — Вот это интересно, потому что он их тоже пишет.
     — Язык твой зол,
     А сам ты лыс, матер, хитер,
     Как старый лис, пропахший запахом кулис.
     Хоть и на “ты” со мною Гафт,
     Готов с ним пить на брудершафт!

     На Михаила Александровича Ульянова эпиграмма получилась сердитой. Потому что я не очень понимаю артистов, которые сегодня играют Гитлера, завтра — Сталина, и так далее. Как-то, встретившись с Михаилом Александровичем, я его спросил: “Ну, тебе-то это все зачем?” А он ответил: “Раз так, значит, ты ничего не понимаешь в жизни”. Родилась эпиграмма:
     От Ленина до Жукова
     Ни слова о предательстве.
     Цековно и худруково
     И где-то председательски.
     Еще из любимого:
     Сей деятель культуры
     Велик без лести.
     Должна его скульптура
     стоять на лобном месте.

     — О ком это?
     — Даже называть не буду.
     — О Церетели, да?
     — Ну…
     — Часто обижаются на эпиграммы? Гафт, например, тоже в этом деле большой мастер, никогда не отвечал?
     — Не знаю. Хотя, может быть, я ему не так интересен, как он мне. Все-таки он человек на виду.

 

* * *

 

     — Олег Андреевич, по-прежнему любите встречать рассветы?
     — Это у меня строчка есть в песне “Веселая”: “И как пацан бегу с утра встречать рассветы”. На самом деле с утра я люблю поспать.
     — Почему вы поселились в Подмосковье?
     — Лет тридцать пять назад я купил здесь полдома. Бузаево была заштатной такой деревушкой на берегу Москвы-реки на Рублево-Успенском шоссе. В этой нищенькой деревеньке продавали полдома, а я тогда заработал на каком-то фильме и смог собрать шесть тысяч рублей — столько просили за эти полдома с участком в шесть соток. Мне очень место понравилось — рыбачить можно рядом с домом, и до Москвы 18 верст.
     — Давайте вспомним молодость. Теркин, да что там, многие вас воспринимают чуть ли не в образе мультяшной черепахи… А никогда не хотелось войти в кадр этаким героем-любовником?
     — Это очень накрепко связано с характером человека. Есть люди, которые в зеркале видят себя в идеальном воплощении, другие стесняются смотреть на себя в зеркало, боятся, что подумают, будто он, как нарцисс, любуется самим собой. Моя единственная книга называется “Солдат и балерина”. Казалось бы, о чем она может быть? Наверное, о любви балетной девушки… Нет, это просто два состояния моей души. Я ранимый, даже немножко жеманный, порой кокетливый, не совсем мужественный в поступках, порой уступающий. Это качества балерины, в кавычках, конечно, потому что такую волю, как у балерины, еще иметь надо, чтобы заниматься ежедневно! С другой стороны, я солдат, особенно тогда, когда отстаиваю свою творческую идею. Тут я становлюсь грубым, неуступчивым, упрямым и, может быть, не всегда правым.
     — Знаю, вы конным спортом занимались.
     — Было такое, ездил на уровне юношеского какого-то разряда. Прекратил ездить, когда при мне лошадь раздавила одного из наших спортсменов. Она засеклась на передние ноги и закинулась, пошла кувырком на препятствие. А он, знаете, хорошо сидел в седле. Обычно выпадают в такой ситуации люди, а он удержался, и она крупом накрыла ему голову.
     — Как вы считаете, насколько в принципе по жизни нужно рисковать?
     — Здесь я вам совершенно не понравлюсь, потому что я по гороскопу Рак и стараюсь быть предельно осторожным, избегать рискованных ситуаций. Хотя за любимого человека, не задумываясь, брошусь на нож. Жена все время боится, что ее кто-нибудь обидит при мне, потому что знает, что я тут же сорвусь.
     — Даже и не похоже на вас!
     — Не похоже… Я сам себе не нравлюсь! Потому что сразу начинаю орать, употребляю все самые русские выражения, лезу с кулаками… В этом состоянии я себя не люблю, поэтому стараюсь не попадать в такие ситуации.
     — Самый любимый вопрос: ваши планы?
     — Если “Тень” будет иметь успех, который выйдет за границы Мытищ, участвовать в республиканском конкурсе, мы, я и моя любимая труппа театра “ФЭСТ”, продолжаем сотрудничество. У меня есть для них два спектакля — один маленький на четверых, мне бы хотелось поставить его самому; второй — новая версия “Бременских музыкантов”, он уже вышел на диске. Я своих “Бременских” “вернул к авторам”: там нет никаких трубадуров, а есть только главные герои — осел, кот, пес и петух. По-моему, получилось интересно.

Московский Комсомолец
от 29.03.2004

Елена МИХАЙЛИНА, Мытищи.

© 2024 Мытищинский театр драмы и комедии «ФЭСТ», 141008, Россия, Московская область, г.Мытищи, ул.Щербакова, д.6А, телефон: +7(495)586-07-77, касса: +7(495)582-81-81
magnifierchevron-down