Открытие сезона в театре «ФЭСТ» прошло под знаком премьерных спектаклей. Необычную интерпретацию на тему революции и любви под названием «Марютка и поручик» поставил Александр КАНЕВСКИЙ, известный режиссер и педагог, «один из тех сумасшедших, которые воспитали первое поколение советских мюзик-холльных артистов, ибо 16 лет руководил мастерской мюзикла Гнесинского училища». Его размышления о театре интересны, хотя и не бесспорны.
- Мне смешно слышать о кризисе театрального искусства. Это слишком живое дело, чтобы мерить его общим лекалом. В каждом театре есть свой лидер, который и определяет движение коллектива, и никакого общего знаменателя здесь быть не может. Россия столь огромна и разнообразна, что у нее по определению какого-то одного состояния быть не может. Есть театры на подъеме, есть - на спаде.
Пустые залы в 90-е годы XX века связаны не с театрами, а со страной, с жизнью людей, с их материальным состоянием. Публика никогда не переставала ходить в театр: она ходила либо больше, либо меньше. Театр имеет свою энергетику, свою особую внутреннюю структуру. Он заставляет жить по иным законам.
Кое-кто путает театр с развлекаловкой, но в этом виноваты сами театры. Если они будут потешать и работать на снижение планки, то тогда определенная часть людей отсеется, а останется та, которая и будет считать театр развлекухой.
Мы все больше становимся страной победившей поп-культуры. Это очень страшно. Поскольку театр является прикладным искусством, он попадает в разряд поп-культурных учреждений. Какое место театр занимает среди прочих искусств? Я бы его не переоценивал. Раньше у театральных людей было ощущение, что они определяют развитие духовности нации и даже руководят этим процессом. Это не так. Театр постепенно занимает свое место, и оно вовсе не первое, и, боюсь, даже не в первой десятке. Но театр должен предлагать людям некий разговор, в том числе и о поиске духовного смысла. Если же он будет предлагать только развлечение, то постепенно превратится в концертную площадку, причем низкого уровня.
Другая опасность - фестивальная. Возник определенный тип, «формат» фестивального спектакля с джентльменским набором - много эротики, ненормативная лексика, деструктивное мышление на сцене. В результате «нижний этаж» человека начинает превалировать над «верхним». Никакого отношения к авангарду это не имеет, хотя авторам подобных творений кажется, что они находятся в этой зоне.
Что касается мюзикла, то это не жанр, а особый тип театра. Никому же не придет в голову называть оперу жанром, это - музыкальный театр. Российский мюзикл сегодня заимствованный. Как только появляются деньги, покупается лицензия на какой-нибудь спектакль, и постановка приспосабливается к российским сцене и публике. Мне кажется, не надо ничего адаптировать, надо делать свое. У нас замечательные традиции музыкально-драматического спектакля, который собственно и лежит в основе мюзикла. Я вижу перспективу этого театра в создании российских историй на базе музыкально-драматических спектаклей. Российские композиторы, драматурги и либреттисты создали замечательные вещи, а мы стараемся взять апробированное и впрыснуть это в российскую традицию. Публика любит мюзикл, но я не понимаю, почему музыкальный драматический спектакль должен только развлекать, ведь даже лучшие западные образцы представляют собой серьезные истории, возьмите хоть «Мою прекрасную леди» или «Мисс Сайгон». Посредством театра мы создаем свое подобие, и, если не уделять ему внимания и уважения, оно начинает мстить.
А.УРАЛОВА
"Родники", 25 января г.
